Давно я ничего не выставляла. Как-то ни настроения, ни времени не было. Но самый ужасный месяц в году, как говорят некоторые мои знакомые, закончился. Настроение поднялось, и я решила выложить одно из немногих моих позитивных ( не до конца, но довольно-таки) произведений.
Мне кажется, этот рассказ должен добавить немного лета и солнца осенней грусти*
У этого произведения очень интересная история написания, на мой взгляд.
Я написала его за те,
Так... что же еще повлияло на его написание?... В начале июня я ходила на практику в наш Харьковский политехнический институт ( проще ХПИ). Как-то раз я искала туалет ( извините, за подробности) и забрела на второй этаж, в какой-то коридор. Так вот, к чему это я, была прекрасная погода, и солнца освещало этот пропахший стариной коридор, занавешенный пылинками. Солнце струилось по половицам, и мне почему-то так понравился этот вид, что я подумала : "Это непременно надо использовать!" Вот так и вышло.
Хотя свой окончательный вид произведение приобрело только в конце августа, когда уже написала парочку других. До этого оно жило незаконченное лишь на страничках моего блокнота...
ЖУРАВЛЬ В НЕБЕ
Трэю было всего десять, когда дед, наконец, взял его к себе на работу. Профессор Грэй был очень занят на лекциях и не мог уделять внуку должного внимания. Но одного дома оставить его он тоже не мог. Поэтому мальчик нашел способ развлекать себя самому. Он облазил каждый уголок старого университета. Особенно его поражали огромные коридоры и амфитеатры – он часами обследовал каждый ряд. Трэй изучил каждый холмик и ямку в университетском саду, исследовал все кусты. Но так и не нашел чего-то по истине невероятного.
Об университете ходило множество легенд. Говорили, что плохих учеников дух университета забирает в подвал в жертву Богу образования. Было много историй о все различных братствах, орудовавших здесь; о гномах, помогавших на экзаменах; о призраках учеников, которые до сих пор пытаются сдать экзамены. Трэй никогда не верил в них, хотя и хотел когда-нибудь увидеть гнома. За пару лет он совсем разуверился найти что-то необычное в этом легендарном месте.
Как-то раз мальчик уже должен был идти к дедушке, у которого скоро заканчивалась лекция, но он случайно забрел на самый верхний этаж. Раньше он пробегал здесь когда-то. Солнце почти садилось и ярко светило во все окна. Вдруг Трэй заметил то, чего раньше нигде не видел. Он шел вдоль стены и стучал по ней пальцами, но вдруг стена, под его рукой зашевелилась, провалилась. Трэй остановился и стал прощупывать место. Бархатная ширма легко отводилась в сторону. Мальчик долго стоял и смотрел по сторонам. Он боялся, можно ли идти туда, за ширму. В течение нескольких минут никто не проходил мимо. Любопытство мучило его, тут он еще никогда не бывал.
За ширмой маленькая винтовая лестница вела куда-то вверх. Трэй быстро взобрался по ней, и перед ним открылся старенький залитый лучами света, в которых летала пыль, чердак. Деревянные половицы противно скрипели под шагами. Мальчик пытался ступать тише и подойти к окну, откуда было видно город. Но тут, вдруг, за грудой давно списанного старья послышался шорох. Звук усиливался. Трэй стал медленно походить к шкафу, служащему баррикадой. Почти неслышно он подобрался и сел в засаду. Аккуратно Трэй выглянул, и увиденное поразило его. Он не смог отвернуться, застыл. На его лицо появилось что-то среднее между удивлением и восторгом.
Перед ним на полу в дальнем углу сжалась от страха девочка, невиданное ему ранее создание, почти такая, как он сам. Только очень красивая…и голая. Ей было лет 12 и не лоскуточка на теле. Ее лицо, нежное, милое, было полно страха. Её глаза округлились, стали совсем бездонными, а лоб сморщились. Коричневые волосы струились по плечам и спине до лопаток…. Но там они переходили во что-то другое, почти такого же цвета. Из спины девочки росли невероятные крылья с бурым опереньем. Крылья прятали все ее маленькое тельце, они было в несколько раз больше ее.
Несколько минут Трэй не мог ничего сказать, он разглядывал ее снова и снова с открытым ртом. Как только к нему вернулся дар речи, мальчик решил познакомиться с этой дивной красавицей, она ему очень понравилась.
- Привет, я Трэй…- невинно произнес мальчик. Девочка испугалась еще более, начала бить крыльями о пол и брыкаться, подняла больший шум. Трэй попытался ее успокоить, и она быстро поддалась – мальчик аккуратно подобрался на корточках и сел прямо перед ней. Она приняла его. Девочка жила здесь совсем одна, потерявшаяся, не зная своих родителей, с поломанным крылом.
Больше Трэю никогда не было скучно в университете. Он приходил к ней каждый вечер после школы и по выходным.
Взгляд девочки пленил его в первой встречи. Он все время думал о ней, заботился. Трэй стал носить ей еду и подарки. Он принес ей одежду, которую тайно стащил у мамы, когда та вешала белье. Мальчик сделал прорези на спине, чтоб протиснуть крылья, которые росли быстрее, чем она, и становились только больше, чтоб ей было удобно. Трэй сделал бы все для нее. Он даже дал ей имя – Белль – красавица.
Мальчик научил ее разговаривать, хотя это было совсем нелегко, позже читать и даже писать. Последнее ей совсем не нравилось и давалось трудно, она не могла держать пальцы, как надо. А читала она очень охотно, книги занимали ее время, когда Трэя не было. Книги, которые окружали ее все это время, перестали быть просто грудой хлама.
С самого первого взгляда Трэй был безумно влюблен в свою Белль. Все вокруг теряло смысл, когда он не мог видеть ее, быть рядом. С возрастом его чувства только усилились.
Белль не знала, что такое любовь. Она много раз читала об этом заветном чувстве в книгах, но до конца не могла понять, что это. Она не знала, любит ли она Трэя, но он стал ее единственной и самой настоящей семьей. Никого, кроме него, она и не хотела рядом с собой.
Белль выросла очень красивой, с прекрасной фигурой и чистым сердцем. Трэй все время пропадал у нее. Родителей беспокоило, что сын редко появляется дома, все время чем-то занят. Но он хорошо учился, это обеспечивало их снисходительность. У него была цель. Еще с детства, когда он только встретил Белль, он захотел ей помочь – сделать хоть что-либо, чтоб она снова могла летать, чтоб крыло больше не делало ее калекой. Трэй увлекся ветеринарией и физикой, чтоб придумать то, что поможет ей. Он проводил исследования, что-то измерял, считал, писал, ходил в институт, сдавал экзамены. Парень каждый день приходил к ней, независимо от усталости. Он любил ее, и она его, кажется. Бывало: они целыми днями любили друг друга, забыв обо всем на свете и о больном крыле. Они были счастливы, только вдвоем.
Исследования Трэя проходили успешно и через несколько месяцев после того, как он нашел работу, он, наконец, закончил дело его жизни. Парень поспешил первым делом порадовать свою любовь об открытии. Белль безумно обрадовалась и стала поздравлять возлюбленного, хотя до конца она так и не понимала, чем именно занимался Трэй, и зачем ему это было нужно. Ее жизнь ограничивалась этим чердаком, книгами, платьями, Трэем и красивым видом из окна на мир, где она никогда не была.
Крыло было восстановлено в течение нескольких дней, но Трэй не мог отпустить ее в воздух просто так. Поэтому он стал ее учить, как мама учит своего птенца, летать. Он долго готовился и много читал об этом. Новое занятие очень понравилось Белль. Уроки занимали все время, и Белль была хорошей ученицей.
Трэй много рассказывал о том дне, когда, он, наконец, отпустит свою птичку из гнезда. Белль ждала, все новое захватывало, поглощало ее целиком и нравилось намного больше, чем читать, а, тем более, писать.
В тот день они вдвоем подошли к самому краю чердачного окна. Трэй обнял ее, на счастье, он любил ее. Белль осторожно подошла еще ближе к краю и аккуратно оторвалась от пола. Сильным ударом крыльев она взмыла в небо. От порыва ветра Трэя отнесло назад.
От взмахов крыльев содрогнулся воздух. Белль летела в небе, среди облаков, вместе с ними, вместе с птицами внизу, пытаясь догнать солнце. Воздух приятно бил в лицо, визжал в ушах и ласкал крылья.
Небо озарил закат. Свод залился оранжево-розовыми красками, тепло. Белль летела прямо в горячий диск, в солнце, куда-то вдаль. Она любила небо, любила солнце и облака, что мягко дотрагивались до кожи. А небо и воздух любили ее, так же сильно, как тот юноша, что робко поднялся с пола, подошел к окну и, смотря на закат, зажмурился от яркого солнца.
26.08.2014
Комментариев нет:
Отправить комментарий